Философия и наука Менделеева

Антология мировой философии, т. 4, АН СССР, «Мысль», М., 1972  

Метки текста:

Выделения автора:

[ — ] —  курсив

Мои пометки:

 > < — В тексте великого учёного мною выделены места с понятиями, которые показывают  обобщения, используемые Дмитрием Ивановичем.. 

 413  Одно собрание фактов, очень обширное,  одно накопление их,   даже и бескорыстное,  даже и знание общепринятых начал не дадут еще  >  метода  обладания наукою, <  и  они не дадут еще ни ручательства за дальнейшие успехи, ни даже права на имя науки,  в высшем смысле этого слова. > Здание науки требует не только материала,  но плана, и оно воздвигается трудом, необходимым как для  заготовки материала, так для кладки его и для выработки самого плана. <  Научное миросозерцание и составляет план – тип научного здания.  

 Незнание и неправда слышны в каждом слове,  когда говорят, что всеми успехами  естествознание обязано тому, что изгнало из своей среды теоретиков и доктринеров…. Чепуха все это. Никогда настоящее  знание,  а в том числе и естествознание, ничего  теоретического не изгоняло, кроме  чепухи.

                                         414  как там ни рассуждайте и ни критикуйте историю, а людскому уму мало  одних частностей: >необходимы < сперва, систематические обобщения, т.е.   >   классификация, < разделение общего; потом нужны  >  законы, <  т.е.  формулированные соотношения различных научаемых предметов или явлений; наконец необходимы > гипотезы и теории < или тот класс соображений, при помощи  которых из одного или немногих допущений выясняется вся картина частностей во всем их разнообразии. Если еще нет развития всех или хоть большей части этих > обобщений, < знание еще не наука, не сила, а рабство перед изучаемым.  

 и всего поучительнее признать, что даже единоличные предположения или гипотезы, оказавшиеся затем  неверными,  не раз давали повод к важным  открытиям, увеличивавшим силу наук, а это только оттого, что только  >  общее, <  уму представляющееся как истина, т.е.  гипотезы, теории, доктрины, дают  то упорство, даже упрямство в изучении, без которых бы  и  не накопилась  сила.  

Массу этих примеров найдете в истории каждой  отрасли естествознания. А уж когда работают с доктриною или теориею истинными, т.е. природе отвечающими, тогда  подавно сила удесятеряется, а энергия искателя поддерживается, потому что он с  каждым шагом  слышит,  что все более и более близится к пониманию той общей картины целого, без которой немыслимо успокоение пытливого ума.

  Без материала план есть или воздушный замок, или только возможность, материал без плана есть или груда, сложенная, м.б., так далеко от места стройки, что ее перевозить не будет стоить труда, или опять только одна возможность; >  вся суть – в совокупности  материала с планом и выполнением.  <

  Наука – те же организмы. Наблюдение и опыт тело наук. Но оно одно – труд.  

> Обобщения, доктрины,  гипотезы и теории – душа наук. <  Но ее одну не дано знать и понимать. И лживо приглашать к трупу науки, как было лживо у классиков стремление охватить одну ее душу.

 Чтобы показать вам конкретнее, как мне представляется дело «доктрин или теорий», при изложении даже элементов науки, скажу одно: если бы явился, положим, приказ избежать их в беседе с вами, я бросил  бы всякий разговор.

                                              415 Не вследствие привычки и не по упрямству, а потому, что вот 30 лет упражняю свою мысль в приемах передачи знаний и науки, много видел и говорил об этом с лицами, которых  суждение основано на опыте и размышлении,  — и признаю невозможным избежать  доктрин или теорий при сколько либо обещающем толк изложении науки. Еще знания и умения можно передать без них, но не науки

 Наблюдениям, опыту и приложениям к промышленности … отведено свое место, однако главным предметом сочинения служат философские начала нашей науки, относящиеся к ее основным или первичным качественным и количественным сведениям о химических элементах

Развившаяся     позднее  многих других знаний химия открывает  новый      мир явлений, сам по себе  богатый философским  интересом и   обещающий сверх того, что уже дал  человечеству,  внести в его  быт множество столь же глубоких изменений,  как те  какие совершаются перед глазами у всех от широкого распространения  металлов  во всех  отраслях деятельности. В  химических  лабораториях должно видеть поэтому один из центров этого рода  прогресса, и в заводах – начало практического его осуществления

Волею или неволею в науке мы все рано или поздно обязаны подчиниться – не тому, что представляет согласие обобщения с опытом, т.е.  проверенному обобщению и  проверенному опыту

  Этим путем, развившимся  из начал опытного знания достигнуты все успехи вселенского знания природы, развившееся в тех промышленных и умственных завоеваниях, которые всем видимы как резкое отличие нового времени от прошлого. А этот способ обладания природой начинается только с покорного  признания незыблемых  и неизменных законов, управляющих всею природою, как внешнею, так и внутреннею.

      Научное понимание окружающего, а потому и возможность обладания им для пользы людской, а не для одного простого ощущения (созерцания) и более или менее романтического (те латино-средневекового) описания начинается только с  признания исходной вечности изучаемого, ≤ как видно лучше всего над химиею, которая как

                                                                   416 чистая, точная и прикладная наука – ведет свое начало от Лавуазье, признавшего и показавшего  «вечность вещества» рядом с его постоянной эволюционной изменчивостью.

  Изучать в научном смысле – значит: а) не только добросовестно изображать или просто описывать, но и узнавать отношение изучаемого к тому, что  известно или из опыта и сознания обычной жизненной обстановки, или из предшествующего изучения, т.е.  определять и выражать качество неизвестного при помощи известного; б)  измерять  все то, что может, подлежать измерению,  показывать численное отношение изучаемого к известному, к категориям времени и пространства, и температуре, массе и т.п.; в)    определять место изучаемого в   системе известного, пользуясь как качественными, так и количественными сведениями,  г)  находить  по измерениям эмпирическую (опытную, видимую)  зависимость  (функцию, закон, как говорят иногда) переменных величин, например: состава от свойств, температуры от времени, свойства от массы (веса) и тп; д) составлять гипотезы или предположения о причинной связи между изучаемым и его отношением к известному или к категориям времени, пространства и тп; с)  проверить  логические следствия гипотез  опытом  и ж)  составлять теорию  изучаемого,  те выводить  изучаемое как прямое следствие известного и тех условий, среди которых оно существует. …  Наблюдая, изображая и описывая видимое и подлежащее прямому наблюдению – при помощи органов чувств, мы можем, при изучении, надеяться, что сперва явятся гипотезы, а потом и теории того, что ныне приходится положить в основу  изучаемого. Мысль древних народов хотела сразу схватить самые основные категории изучения, а все успехи новейших знаний опираются на вышеуказанный способ изучения без определения «начала всех начал». Идя таким индуктивным путем, [ точные науки  ]  уже успели узнать с несомненностью многое из мира невидимого, прямо не ощущаемого органами (например: частичное движение у всех тел, состав небесных светил, пути их движения, необходимость существования веществ, по опыту еще неизвестных, и тп), >  узнанное < успели проверить и им воспользовались для увеличения средств человеческой жизни, а потому существует уверенность в том, что [ индуктивный путь изучения  ]   составляет способ познания более усовершенствованный,

                                                           417   чем тот один   дедуктивный путь (от немногого допущенного,  как  несомненное,  ко всему многому видимому  и наблюдаемому), которым древняя мысль хотела охватить мир. Изучая мир путем индукции (от многого наблюдаемого к немногому проверенному и несомненному, подвергая уже затем дедуктивной обработке), наука и отказалась прямо познать  [  истину  ]  саму по себе, а через [ правду  ]  старается и успевает медленным и трудным путем изучения доходить до истинных выводов, границы  которым не видно ни в природе внешней, ни во внутреннем сознании.

  В научных предсказаниях всегда видна тесная связь конечного с непостижимым бесконечным, а конкретного или единично-реального с отвлеченно-абстрактным и общим. Но торжество научных предсказаний имело бы очень малое для людей значение, если бы оно не вело под конец к прямой общей пользе. Она проистекает из того, что научные предсказания,  основываясь на  изучении, дают и обладание людское  такие уверенности, при помощи которых можно  направлять естество вещей в желаемую сторону и достигать того, что желаемое и ожидаемое приблизится к настоящему и невидимое к видимому.

Новый человек, становясь реалистом, более скромен и довольствуется постижением доли истины, надеясь по частям открыть все тайны. До наших дней это относится преимущественно к миру внешнему или материальному, однако уже существует не напрасное стремление приложить тот же путь, исходя из действительности, измеренной с возможною полнотою, и изучению  духовных явлений. Социальный мир или дела, относящиеся к людям и их отношениям, занимают здесь в некотором смысле середину, и с нее естественно  было бы людям начать переход от изучения веществ к изучению духа.

   Классическая школа, на мой взгляд, тем и страдает более всего, что в ней «слова, слова, слова», а о чем они, как они относятся к действительности, — о том мало думают. В жизни же, как я ее понимаю, слово имеет лишь второстепенное значение в среде многообразных других отношений. Слово есть прежде всего способ  сношения с другими, а потому особый способ сознательности, так как во множестве случаев и внутреннее рассуждение ведется словами.

                                     418 Ввиду этих соображений и считаю разумным отдавать «слову» при обучении юношей не больше времени, чем другим главным категориям образовательных предметов.

Слово само по себе, как число, есть абстракт, отвлечение от мелочи окружающего, и в образовательном отношении изучение языка по своему влиянию на развитие сознательности имеет такое же значение, как математика, ибо, с одной стороны,  представляет отчетливую   реальность действительности, а с другой стороны – явное   отвлечение от нее и углубление в самого себя, что и нужно для развития сознательности

  Моей заветной мыслью служит то соображение, что математический разбор явлений действительности тогда только служит для надлежащего уяснения предмета и для истинного познания вещей, когда он не только выводится из  действительных данных, но когда в то же время он и дает следствия, непосредственно с действительностью связанные и представляющие для нее свой интерес.

 [ Высшую ] цель истинной науки  составляет не просто эрудиция, т.е. [ описание ] или [ знание ] даже в соединении с искусством или умением, а постижение  

>[ неизменяющегося ] < – среди переменного и [ вечного ] – между временным, соединенное с [ предсказанием ] долженствующего быть, но еще вовсе не известного, и с [ обладанием, ] те возможностью прилагать науку к прямому пользованию для новых побед над природою.

Наука не только юношей питает, да отраду старцам подает, а дает силу и сокровища – без нее неведомые. Без этого применения науки к нуждам и запросам страны ни одна страна не достигает ныне ни внутренней силы, ни свободы, ни определяемых ими благосостояния и условий для дальнейшего развития

   Не будучи пророком, оставаясь реалистом, я вижу в оправдании моих предсказаний, в успехе, следующим за выполнением моих советов, — залог  справедливости тех начал, которые руководят моими предсказаниями и советами. Иного, лучшего, чем действительностью, оправдания тех или других руководящих начал – быть не может, и правдивое указание на блестящее подтверждение начал – полезно, законно и никоим образом не д. б. называемо «самомнением»

 419 потребность в истинных знаниях наступает только в эпоху развития промышленности, чего не бывает в ранние периоды эконом-го развития стран.

То «теоретическое» представление, которое не равно и не соответствует действительности, опыту и наблюдению, — есть или простое умственное упражнение, или даже простой вздор и права на звание знания никакого не имеет. Знанием в строгом смысле должно называть в настоящее время только то, что представляет  согласие «теории» с «практикою» — внутреннего человеческого бытия  с внешним проявлением действительности в природе: и только с тех пор, как этот образ мышления  в  человечестве родился, начинаются действительные новые завоевания людьми произведенные.

 420 Я старался развить в читателе дух пытливости, не довольствующийся простым созерцанием, а возбуждающий и приучающий к упорному труду, стремящийся мысль проверить опытом и заставляющий искать новых нитей для построения мостов через бездны еще неизвестного. История показывает, что таким путем возможно избегнуть трех одинаково губительных крайностей: утопий мечтательности, желающей произвести все из одного порыва своей мысли, ревнивой косности,  самодовольствующейся обладаемым, и кичливого скептицизма, ни на чем  не решающегося остановиться.

Найденное и предполагаемое.

 421 прошлый труд уже дал многое, без чего невозможно идти вперед «в океан неизвестного», и в то же время показывают возможность узнавать новые части этого неизвестного, то они заставляют, уважая историю, бросить классическое самообольщение и приняться за научный труд спокойных и планомерных исследований.

Интеллигенции, привыкшей держаться «последнего слова науки», но ничего не могущей понять из того, что делается теперь в науках.   Скептицизм – сгубил казавшиеся столь крепкими устои древнего мира.

Искание «начала всех начал» — стремление мудрецов к единству во всем.

Троица вечных и самобытных: вещества (материи), силы (энергии), и духа.

Пытливость мышления

 422  переходные формы для духа, силы и вещества – не удалось выявить пока никому.

Крайние – не хотят ничего знать про что духовное: разум, волю, желание, любовь и самосознание.  Обратим внимание на то, что вечность, неизменную сущность, отсутствие нового происхождения или исчезновения и постоянство эволюционных проявлений или изменений признали люди не только для духа, но и для   энергии или силы, равно как и для  материи или вещества.

Полагать можно, что подобные представления, несмотря ни на какую диалектику, удержаться не могут в умах сколько-либо здравых.

 423 могущих средствами промышленности превратиться в плодородные страны, лишь были  бы мир и довольство, энергия и трудолюбие, развитие науки и промышленности, — производство пищи не должно останавливать людей в стремлении насладиться высшим счастьем в детях и в ожидании впереди еще многих успехов в организации жизненных условий. Промышленная эпоха лишь начинается и своим началом обещает нескончаемый прогресс во всех отношениях, которые казались в прошлые эпохи представляющими непреодолимое препятствия при нарастании населения.

 424 видеть, что их дух и тело, их дела и слова находятся в непременной взаимной связи, столь тесной, что один – каждый нуль, а весь смысл во взаимности и общении. Труд есть смерть крайнего индивидуализма, есть жизнь с обязанностями и только от них проистекающими правами; он предполагает понимание общества не как кагала, назначаемого для пользы отдельных лиц, а как среды или неизбежного пространства людской деятельности.

Упор в воду веслом. Весло движется скорее лодки. Так и движущийся в среде других должен труд вести больший, чем средний.

 424 Социология

Сожаление о наступлении нового сложного промышленного быта (эпохи), удаляющего от первоначальной «естественной» простоты д.б. уподоблены сожалению о том, что прелестное детское состояние не длится вечно и прохлада утра уступает зною полудня. Притом, последовательно восходя к предшествующим временам, не следует забывать, что перед патриархальным состоянием людей были еще многие предыдущие, постепенно переходящие к состоянию неразумных животных, и ради последовательности следовало бы сожалеть и о выходе из этого состояния.